Владимир Панков поставил спектакль памяти Алексея Казанцева

Символично, что для премьеры на сцене Центра драматургии и режиссуры Рощина и Казанцева назначенный в прошлом сезоне художественным руководителем Владимир Панков выбрал известную — репертуарную — пьесу одного из основателей театра Алексея Казанцева — «Старый дом». Это своеобразная дань памяти мастеру, у которого Панков начинал свой режиссерский путь, кропотливая работа с серьезной драматургией. Спектакль не просто воссоздает атмосферу 60-70-х годов, более того — он показывает нам целый временной пласт: характерные приметы советской жизни, людей и их поступков. «Старый дом» Панкова густо населен: в нем задействованы не только актеры ЦДР и SounDrama, но и приглашенные — Елена Яковлева, Андрей Заводюк, Елена Шанина, Петр Маркин, Татьяна Збруева, а сценографом выступил главный художник Вахтанговского театра — Максим Обрезков. С подробностями обозреватель «МК».

Фото: Олеся Хороших.

Горизонтальное, растянутое пространство сцены. Множество дверей, будто возможный выбор пути. Наверху — чердак, где маячат призраки прошлого. Внизу: шкафы, столы, стулья — несколько комнат в коммунальной квартире. Наверху — тишина, а внизу — суета, ад, нет покоя.

Старый дом выступает тут как метафора времени. В нем живет несколько семей, воспитываются дети, случаются ссоры. Современные Ромео и Джульетта — Олег Крылов и Саша Глебова — тому виной: семьи их в вечной вражде и нелюбви друг к другу, как может не любить интеллигенцию рабочий класс. До боли знакомая история: девочка из неблагополучной семьи становится избранницей маменькиного сыночка, краснодипломника. Тут-то и слезы, и ругань, и вечное родительское вето на их отношения.

Но не только родители становятся преградой молодым. Сама того не желая, разлучницей становится заманчивая соседка Юлия Михайловна (в исполнении тонкочувствующей Елены Яковлевой), влюбленная и любимая главой семейства Глебовых — Павлом Ивановичем (Андрей Заводюк). Режиссер Панков запараллеливает ситуации, показывая, что любовь не имеет возраста и границ. Эту вечную — но обреченную, приговоренную временем — любовь воспевают нам со сцены: «Une vie d’amour…»

В этой истории все повторяется, как в кольцевой композиции: вот ты выходишь из дома, забываешь портфель, возвращаешься, вспоминаешь. А вот тебя сменил кто-то другой — в том же доме, на твоем месте — просто другой. Надо признать, Владимир Панков завораживающе работает с пространством памяти и темпоральностью, одновременно удерживая три параллельные истории любви: Олега и Саши-подростков (трогательные Никита Жеребцов и Фаина Колоскова), Олега и Саши-взрослых, существующих как бы вне времени, разыгрывающих ту же историю, что и 12 лет назад (прекрасные вокальные и актерские работы Павла Акимкина и Анастасии Сычевой), а также (как зеркальное отражение их неудавшейся любви) — Юлии Михайловны и Павла Ивановича.

Фото: Олеся Хороших.

Актерский ансамбль здесь — слаженный механизм, заведенный рукой опытного мастера. Так, например, Петр Маркин, недавно блиставший на Таганке в мюзикле «Суини Тодд», перевоплощается в лектора Игоря Сергеевича — примеряет на себя комический, характерный образ. А с какой точностью играет беспокойную Таисью Петровну, мать Олега, ленкомовская звезда — актриса Елена Шанина! Как выверенно и умело выстраивает свою роль ее соперница Юлия Михайловна-Елена Яковлева, как эти две женщины отражают два возможных сценария любви, два женских типа: женщины-матери и женщины…не любовницы, но соратницы. Героиня Яковлевой — она же рассказчица — интеллигентная женщина, подвергающаяся всеобщему осуждению и травле…чем не вариации на тему Кудзеевского «Бесчестия» на театральной почве? Особенно актуально это звучит сейчас, врастая в новостную повестку — как и вся классика (а пьеса Казанцева определенно может считаться классикой отечественной драматургии), она поднимает вечные темы и моделирует ситуации, которые обречены на повторение.

В этом спектакле нет мизансцен, которые выглядят искусственно, даже эпизоды с клоунскими дворничихами выглядят уместно — словно вплетение в мелодраматическую линию здорового комизма, врастание в жизнь смеховой культуры. Удачным режиссерским решением выглядит и использование в спектакле многоголосья — где каждый персонаж, будто эхо другого, но в разных временных плоскостях. Выстроенный полифонично финал, выглядит особенно мощно — не только благодаря актерскому нерву, но и музыкальному сопровождению: музыка, как и во всех спектаклях Панкова, выступает каркасом спектакля. Замирает мелодия, замирают героини, выстроившись в ряд на верхнем ярусе, и гаснет свет — последней укутывает темнота фигуру Елены Яковлевой… Это финал, но в зрительской памяти, словно на фотографическом портрете, навеки останется прошлое: «Вечная любовь», смех влюбленных и готовящийся под снос старый дом.