Израильский режиссер поставил в Малом театре пьесу Фридриха Дюрренматта

Пьеса «Визит старой дамы», написанная швейцарским драматургом и прозаиком Фридрихом Дюрренматтом в 1956 году, в последнее время пользуется популярностью — совсем недавно, в начале ноября, состоялась премьера в Электротеатре «Станиславский» режиссера Олега Добровольского, а в Малом театре эту же пьесу поставил израильский режиссер, художественный руководитель национального театра «Габима» Илан Ронен. В чем заключается ее популярность и актуальность сейчас? Если Электротеатр пошел по пути исследования трансгуманизма, то в Малом театре проблематика разрослась до открытого обличения человеческих пороков. С подробностями со спектакля обозреватель «МК».

Сцена из спектакля «Визит старой дамы». Фото: maly.ru

Пустой перрон, кучка бедненько одетых людей с транспарантом: «Добро пожаловать, наша Кларочка!». В какой-то момент решают — слишком фамильярно, и переворачивают плакат другой стороной, на которой написано: «Добро пожаловать, госпожа Клара Цаханассьян!» — так впервые вскрывает себя двуличная натура жителей города, подстраховавшихся на все случаи жизни. Пока мимо проносятся поезда, герои переговариваются, рассказывая историю города Гюллена, города, где «ночевал Гете» — а ныне переживающего кризис, разруху и безденежье. Именно сюда, в город-банкрот, и возвращается бывшая жительница Гюллена — миллиардерша Клара.

Народная артистка России Людмила Титова, играющая в спектакле главную роль, предстает перед зрителями не столько человеком, сколько персонажем — взбалмошной богачкой, привыкшей к товарно-денежным отношениям. Сначала на большом экране-заднике появляется ее внушительная тень, затем и она сама — женщина, забирающая души, воплощенное возмездие, не знающее пощады. «Мир превратил меня в шлюху, я превращу его в бордель!» — заявляет она. И имеет на то право — 45 лет назад бывший возлюбленный Клары, Илл, предал ее, не признав их общего ребенка на суде, и тем самым обрек ее на путь проституции. А теперь старая дама вернулась для того, чтобы свершить правосудие.

История любви, замешанная на мести, внезапно оборачивается поистине гоголевской комедией. Трагическая часть отступает на второй план, предоставляя комедийной разыгрывать мизансцены и выводить героев на сцену в угоду публике. Так появляются кастраты Кобби (Виктор Бунаков) и Лобби (Михаил Фоменко), до боли напоминающие Бобчинского и Добчинского, а также личные охранники Клары — «двое из ларца», Роби и Тоби. Совершенно гоголевский персонаж и сам Бургомистр (Александр Клюквин) — чем не городничий? И эти люди должны вершить чужие судьбы! Неудивительно, что, когда миллиардерша ставит жителям города свое условие — «чек на миллиард за смерть предателя», все приходят в ужас, не желая становиться палачами, но, как часто бывает, решение быстро меняется. И через какое-то время люди понимают, что смерть одного — неплохая плата за счастливую и безбедную жизнь других. Морально-нравственным выбором терзается, кажется, только школьный учитель в исполнении Владимира Носика. Но его пылкие речи тонут в гуле толпы — невозможно защитить того, кто приговорил себя сам ошибками прошлого.

Наверное, самая главная проблема этой постановки в том, что здесь нет героев, которым можно сочувствовать, — все они как бы марионетки в режиссерских руках. Если задуматься, Дюрренматт писал свою пьесу как трагикомедию, в основе которой драма женщины, пережившей предательство. Женщины, любившей и любящей всю жизнь только одного мужчину — того, который ее уничтожил. И на примере одной истории — от частного к общему — Дюрренматт вскрыл весь пласт человеческих отношений в мире, где ценны только деньги. Так и в спектакле — постепенно проникая в жителей Гюллена то с предметами одежды, то со светом софитов — золото становится главной движущей силой, оправдывающей любое преступление общества, заболевшего «золотой лихорадкой».

История одного человека (45 лет назад предавшего любимую женщину ради выгодной женитьбы) вскрывает историю всего общества — общества, стремящегося к наживе, способного убить и принести в жертву любого ради красивой жизни. И если логически зрительские симпатии должны были оставаться на стороне Клары, женщины, судьбу которой переломал страстно любимый ею мужчина, этого не происходит — сложно сочувствовать карикатуре. Единственным живым персонажем, на удивление, оказывается Илл в исполнении Василия Бочкарева — жалкий, уничтоженный временем и растоптанный собственным бессилием, заискивающий и трусливый. Только его характер меняется по ходу спектакля — из бывшего палача он становится жертвой.

Что касается героини, то в ней не чувствуется трагедии, даже в неудавшейся сцене убийства (сцене в лесу), где доведенный до исступления Илл, целуя, душит Клару, — нет ничего настоящего. Словно героиня фильма «Смерть ей к лицу», она восстает из мертвых, как механическая кукла — невредимая и бездушная. Не женщина, а капиталистическая машина убийства. У режиссера Ронена многое невсамделишно, как ненастоящий лес, — трагикомедия без трагизма, чтобы не плакали, но возмущались.

А дальше все происходит молниеносно: героя приговорят к смерти с моментальным исполнением. И уже совсем не важно, какова цена предательства. Разоренный город окажется заваленным деньгами, и все ради одного — чтобы героиня могла увезти с собой того, кого любила. Пусть мертвым, уничтоженным, лежащим в гробу — но принадлежащим отныне только ей. В финале все пускаются в пляс, но звуки рожка Илла заставляют жителей замереть в растерянности — режиссер решает финал как немую гоголевскую сцену в действии.

Понятны замечания тех, кому важна драматическая составляющая и драматическое прочтение, но, может быть, смех — намного более мощное оружие против нашего общества? Еще Гоголь это знал. А может, и Дюрренматт?..