Исторический балет Победы
Михайловский театр открыл свой балетный сезон одним из первых и сразу преподнес своей публике грандиозный подарок. Балет «Золушка» на музыку Сергея Прокофьева был поставлен к двойному юбилею: 125-летию со дня рождения композитора и 110-летию Ростислава Захарова, первого постановщика этого балета, знаменитого хореографа, основоположника такого направления в советском балете, как хореодрама, и самого яркого его приверженца.
Золушка- Анжелина Воронцова, Принц — Иван Зайцев.
Последний проект худрука Владимира Кехмана — большая удача театра: ведь восстановил балет большой мастер таких возобновлений главный балетмейстер Михайловского театра Михаил Мессерер, и эта его работа является, кажется, также самой удачной из целой серии превосходных восстановлений шедевров советского балета, что предпринял он на этой сцене.
Из досье «МК»:
Одним из первых сюжет о замарашке, ставшей принцессой, под названием «Сандрильона» (так Золушку называют на французский манер) был воплощен русским балетмейстером Иваном Вальберхом на музыку Даниэля Штейбельта в 1815 году в Санкт-Петербурге. Позже хореографом Альбером в 1822 году балет под таким названием был показан в Лондоне, а в 1823 г. — в Париже. В 1824 г. эта постановка была перенесена в Москву балетмейстером Фелицатой Гюллень-Сор, и 6 января 1825 года ею было открыто заново отстроенное после пожара здание московского Большого театра.
Приступал к написанию музыки на сюжет этого балета в 1870 году и Чайковский, но план так и не был осуществлен, музыка не сохранилась, а взамен этого балета Чайковский через 7 лет создал для московского Большого театра «Лебединое озеро». А самым известным из балетов на этот сюжет в XIX веке стала «Сандрильона» Энрико Чекетти и Льва Иванова, поставленная по сценарию Мариуса Петипа (сам маэстро принять участие в проекте не смог, поскольку заболел) в 1893 году на музыку Бориса Фитингоф-Шеля. Именно в этом балете знаменитая итальянская виртуозка Пьерина Леньяни впервые скрутила 32 фуэте.
Но для мирового балетного театра балет «Золушка» ассоциируется прежде всего с музыкой Сергея Прокофьева. Идея вновь обратиться к популярной у людей всех возрастов сказке пришла в голову театральному критику Николаю Волкову еще до войны. Вскоре он написал либретто, а к весне 1941 года Прокофьев уже вполне закончил музыку к первым двум актам. Однако началась война, и композитор вернулся к работе над партитурой только в 1943 году, уже в эвакуации в городе Молотове (ныне Пермь), совместно работая над спектаклем с начинающим балетмейстером (и знаменитым танцовщиком) Константином Сергеевым.
В качестве хореографа Кировский театр, который, собственно, и заказал композитору партитуру, до Сергеева рассматривал кандидатуры сначала Леонида Лавровского, потом Вахтанга Чабукиани, затем Касьяна Голейзовского, но ни один из них по причине войны (Голейзовского просто не утвердили) так и не смог приступить к работе. Да и Федор Лопухов, возглавивший после войны балет Кировского театра, решил дать начинающему балетмейстеру Сергееву больше времени на подготовку. Между тем после тяжелых военных лет людям хотелось светлого, радостного искусства. Так что первым выпустил премьеру этого спектакля Большой театр, в результате сумев опередить ленинградцев на пять месяцев.
Принц — Виктор Лебедев.
Именно этой московской постановке суждено было стать историческим «балетом Победы», то есть самым первым послевоенным балетом (премьера прошла на сцене Большого театра 21 ноября 1945 года), а кроме того, одной из самых знаменитых и грандиозных постановок советской эпохи. Роль Золушки в Большом исполняли три самые великие балерины того времени: в первом составе спектакль танцевала Ольга Лепешинская, во втором Галина Уланова (именно на этом спектакле, узнав, что она танцует второй состав, она будто бы сказала: «Первый состав — это тот, когда танцую я»), в третьем — Марина Семенова, названная за эту роль «балериной Победы».
Теперь даже сложно вообразить, какое впечатление «Золушка» произвела на переживших лишения войны зрителей. Особенно поразили живших в коммуналках советских людей потрясающие воображение декорации Петра Вильямса. «Русскую «Золушку» елизаветинских времен» (так великий композитор охарактеризовал будущий спектакль в телеграмме, посланной в Кировский театр) художник задумал показать в интерьере петергофских и царскосельских дворцов, и сидевшие в зрительном зале солдаты и офицеры как дети радовались свершающемуся на их глазах чуду искусства.
В своем возобновлении Михаил Мессерер, а также вдохновленные идеями и эскизами Петра Вильямса художник Вячеслав Окунев и режиссер мультимедиа и автор светового дизайна Глеб Фильштинский словно волшебной палочкой дотронулись до знаменитого московского спектакля. Он зажил новой жизнью, наполнился новыми красками и смотрится на сцене Михайловского театра не просто современно, но и завораживающе. Интересно, что наряду с обычными декорациями, нарисованными по эскизам Вильямса, в этом спектакле используются возникающие в пространстве и сделанные движущимися световые 3D мультимедиа проекции, тоже созданные по эскизам этого художника.
В результате в сценах волшебных превращений кажется, что ты попадаешь в диснеевский мультик: в вариации феи Весны, словно живые летают стаи птиц, а на деревьях от ветерка трепещет листва; вариация феи Осени исполняется под будто всамделишный осенний листопад. Волшебство особенно ощущается на балу в королевском дворце, когда перед зрителем разворачиваются бесконечные панорамы, анфилады зеркальных залов с люстрами и колоннами, и принц бежит, надеясь догнать свою мечту, а вместо нее находит лишь оброненную Золушкой хрустальную туфельку. Потрясают воображение сцены боя часов со знаменитым прокофьевским лейтмотивом, когда от написанной во время войны музыки «мировых катастроф» по телу пробегает холодок и ты почти кожей ощущаешь перемалывающий все на своем пути неумолимый бег Времени: превращающий карету в тыкву, а молоденькую девушку-принцессу в дурнушку нищенку.
Золушка- Анастасия Соболева.
При этом такой мастер по возобновлению балетных шедевров советской эпохи, как Мессерер, на этот раз превзошел самого себя. Применяя суперсовременные технологии, он сумел не только не разрушить стиль этого балета, но достоверно воссоздал его магически воздействующую на публику атмосферу, детское очарование и волшебство.
Этот балет, мало того что решает прикладные педагогические задачи и необходим танцовщикам труппы для развития и повышения уровня (здесь масса интересных для всей труппы танцев). Поставленный на чистейшем классическом языке, он очень удачен также с режиссерской и хореографической точек зрения. Особенно поразительно то, что в этом спектакле эпохи драмбалета (в котором хореография, как правило, уходила на второй план, выдвигая вперед драматургические и режиссерские задачи) решение насквозь танцевальное. Тут минимум пантомимы, нет ни одной пустой ноты и действие показано исключительно языком танца.
— Обратите внимание, даже характерные, казалось бы, роли мачехи (эту комическую партию во всех трех составах отлично исполнила Ксения Русина. — П.Я.) и сестер, они же тоже на пальцах танцуют, — говорит мне после спектакля Михаил Мессерер. — Это мне казалось очень важным. И вариации Золушки очень интересны. За кажущейся простотой, классической ясностью там очень каверзные движения для балерины. Там хореографически отыграна каждая нота и каждый акцент в партитуре. Еще там такие редкие и очень сложные фуэте, которые в других балетах практически не встречаются. В женском классическом танце их больше нигде нет. Мне важно это привнести, чтобы стимулировать артистов, устроить им такой экзамен на мастерство.
Что ж, мастерство артисты Михайловского театра показали первоклассное и экзамен, устроенный им Мессерером, с честью выдержали.
Можно только посочувствовать главному балетмейстеру, вынужденному выбирать из двух абсолютно равноценных составов первый. Каждый из солистов, танцевавших на премьере партии Золушки и Принца, был по-своему хорош: изящество и грациозность привносили в спектакль в первом составе сентиментальная и мечтательная Анастасия Соболева и парящий в прыжках Виктор Лебедев. Мужественность подачи покоряла в танце Ивана Зайцева (второй состав), делавшего суперсложные поддержки и носившего в третьем акте свою Золушку, Анжелину Воронцову, на одной вытянутой руке (трюк, играючи исполняемый мастерами советского балета для современных артистов даже Большого театра, порой представляет непосильную задачу). Сама же Анжелина стопроцентно перевоплотилась в сказочную героиню, так что представить какую-то другую исполнительницу в этой роли после ее танца было практически невозможно.