«Кордебалет» станцевал «вечный двигатель»
Международный фестиваль современного танца DanceInversion, продолжающий показывать в Москве свои спектакли на разных сценических площадках, презентовал гастроли двух известнейших европейских трупп «Танцевальной компании Дрездена-Франкфурта» под руководством Якопо Годани и Национального балета Марселя. Гастроли первой прошли на сцене Музыкального театра Станиславского и Немировича-Данченко, второй в «Геликон-опере».
Балет «Вечный двигатель» Танцевальной компании Дрездена-Фракфурта. Фото: dance-inversion.ru
Надо заметить, что после того как руководители и идейные вдохновители фестиваля Владимир Урин и Ирина Черномурова перешли в Большой театр деятельность DanceInversion расширилась, художественный уровень значительно вырос и теперь фестиваль, который проводит дирекция Большого театра оказался в состоянии осуществлять такие проекты как привоз дорогостоящих и прославленных компаний. Нынешний восьмой по счету (если не считать международных фестивалей- предшественников, проводимых с 1997 года) DanceInversion, наверное, один из самых интересных. Было интересно увидеть в каком состоянии находятся ныне известнейшие не так давно европейские труппы. Хотя, скажем сразу, слава двух перечисленных компаний после ухода из них своих создателей в обоих случаях в значительной мере ныне утратила свою силу и притягательность.
Танцевальная компания Дрездена-Франкфурта (она работает на базе сразу двух театральных площадок: Европейского центра искусства Хеллерау в Дрездене и Депо Бокенгеймер во Франкфурте-на-Майне) известна прежде всего тем, что создана она была для экспериментов знаменитейшего хореографа XX века Уильяма Форсайта, на протяжении многих лет собственно и руководившего этим балетом. Два года назад, начиная с сезона 2015-2016 г.г. художественным руководителем компании стал бывший танцовщик Форсайта Якоп Годани, который на протяжении 9 лет (с 1991 по 2000, после обучения в бежаровской школе «Мудра» в Брюсселе и работе в нескольких труппах современного танца в Париже) был солистом Франкфуртского балета Уильяма Форсайта. Годани работал с всемирно знаменитым «деконструктивистом» (английские критики окрестили Форсайта «балетным антихристом») над хореографией множества выдающихся постановок, а после ухода из труппы делая международную карьеру как хореограф сотрудничая с большим числом международных балетных компаний (лондонского Королевского балета, Баварского государственного балета, Нидерландского театра танца (NDT) и Национального балета Нидерландов, театра Ла Скала и множества других).
Сменив Форсайта в Танцевальной компании Дрездена-Франфурта бывший ученик сразу отмежевался от наследия учителя, в последние годы больше ориентированного на перформанс и танцевальную инсталляцию. Убрав его балеты из репертуара Годани заявил «о других традициях, которым он теперь хотел бы следовать» («Мы с Форсайтом тотально разные»), сосредотачиваясь на «виртуозности танца». Однако дальше деклараций, если судить по программе предъявленной на DanceInversion, дело так и не пошло.
«Тотальную» схожесть продемонстрировал не только балет «Вечный двигатель», которым завершалась гастрольная программа, но и два других балета показанных в течении вечера: балеты «Высокая порода» и «Эхо беспокойной души». Причем унаследованные хореографом приемы «Форсайта для бедных» копируют не только хореографию мастера, но даже излюбленные им костюмы (прозрачные трико и комбинезоны сеточкой с надетыми поверх трусами черного и малинового цветов) и пристрастие к электронной музыке (два балета гастрольной программы «Высокая порода» и «Вечный двигатель» созданы в сотрудничестве с дуэтом 48nord Ульриха Мюллера и Зигфрида Рёссерта). Аналогично и световое оформление спектаклей, часто затемненное, в котором «свет» и «тень» часто используются как художественный прием, создающий особое сценическое пространство.
«Высокая порода» — новинка, выпущенная только в этом году. На сцене 14 танцовщиков обоего пола сплетаются в какое-то массовое общее тело, единое существо напоминающее многоголовую гидру, которое иногда распадается на пары. Балет «Эхо беспокойной души» на музыку двух пьес Равеля «Ундина» и «Виселица» более индивидуализирован и меньше чем остальные напоминает хореографию Форсайта. В основе этого шедевра Равеля старые французские стихотворения в прозе Алоизиюса Бертрана. На сцене рояль и две пары танцовщиков, которые танцуют на импрессионистическую музыку хорошо выражающую её импрессионистическую лиричную хореографию, которая резко контрастирует с похожей на цирковую (блестящие золотистые майки и трусы) одеждой артистов. Пары танцуют то отдельно, то объединяются в па-де-катр, показывая по мысли хореографа «узор бесконечных комбинаций отношений между людьми».
Прошлогоднее сочинение Годани балет «Вечный двигатель» тоже структурирован, в нем занято 16 артистов компании, которым тут дозволяется иногда выделятся из общей массы в соло. И хотя все артисты чрезвычайно пластичны и профессиональны, в этом балете Годани влияние Форсайта еще более очевидно, поэтому хореографию этого балета следует признать вторичной и неоригинальной.
Еще более разочаровал Национальный балет Марселя – труппа некогда культовая, одной из первых (в 1984 году) во Франции получившая статус Национального хореографического центра. Основоположником компании является легендарный хореограф Ролан Пети, создавший для нее немало произведений, имеющих сегодня статус признанной классики XX века. Ничего из этих шедевров в репертуаре компании, к сожалению, сегодня не сохранилось.
В России эта труппа, созданная в 1972 году, вообще чуть ли не одна из первых открыла для наших соотечественников окно в мир европейской хореографии. Её гастроли в СССР два года спустя (в 1974 году) стали настоящим явлением искусства, а балет «Собор Парижской богоматери» — был воспринят как революционный манифест новой хореографии.
Le Corps de Ballet national de Marseille. Фото: dance-inversion.ru
Балеты показанные на нынешних гастролях тоже своеобразные манифесты. Балет «Le Corps de Ballet (в переводе кордебалет, или буквально «тело балета») national de Marseille», как сообщается в буклете «идеальный проект для формирования нового облика Национального балета Марселя», который новые руководители коллектива Эмио Греко и Питер Шольтен, «задались целью найти критически оценив современное состояние балетного искусства». Для принявших на себя руководство труппой с сентября 2014 года Эмио Греко и Питера Шольтена «Le Corps de Ballet» — первая постановка для этой труппы выявляющая тот самый «новый облик».
Облик этот странноват: 17 низкорослых и довольно упитанных артистов, затянутых в подчеркивающее все недостатки их тел серые комбинезоны и маски, долженствующие обезличить кордебалетную массу. На протяжении 70 (!) минут они попеременно демонстрируют свои навыки то в современной, то в классической хореографии. Музыка — от полной тишины, до боя барабанов, французского гимна исполняемого голосом Мирей Матье и фрагментов па-де-де из балета Чайковского «Щелкунчик». Соответственно и в хореографии полная мешанина современности с классикой, в которой различимы целиковые цитаты из «Лебединого озера», «Дон Кихота» и других классических балетов, причем набранные без разбора и какой-либо концепции.
Впрочем, концепция эта сформулирована творческим дуэтом (Питер Шольтен — бывший театральный режиссер и драматург, Эмио Греко, кстати, уже побывавший еще на самом первом международном фестивале современного танца — исполнитель из компании знаменитого театрального провокатора Яна Фабра) теоретически и основывалась на книге Элиаса Канеттти «Масса и власть», где главное — «синхронность и отношения между индивидуальным и общественным». Танцовщикам здесь предписано взаимодействовать с кордебалетной массой вливаясь в ее единое тело и взрывать классический танец всевозможными техниками танца современного. Таким образом, по мысли парочки, они будто бы нашли подход к классической балетной труппе с её организацией и иерархией и раскрывают теперь в балете не только «технические аспекты, но и аспекты социальные». Претендуя на творческую самобытность, они даже объявили о создании нового направления в хореографическом искусстве – «экстремализма».
В сущности, балет «Le Corps de Ballet» это пластическое высказывание марсельского балета о самом себе, о своей истории. Очевидный упадок Марсельской труппы проходил постепенно, в течении 20 лет, после ухода со своего поста Ролана Пети и утраты его репертуара. Разрушение компании началось с деятельности бывшей звезды Парижской оперы Мари-Клод Пьетрагаллы возглавившей марсельскую труппу после Ролана Пети в 1998 году и на протяжении 6 лет прививавшей там современную хореографию, затем благодаря Фредерику Фламану, продолжившему эту политику. Приходится констатировать, что деятельность Эмио Греко и Питер Шольта пока тоже не вывела компанию из состояния депрессии и упадка, и это хороший урок для наших театральных чиновников зачастую не умеющих хранить то что имеем.
Продемонстрировать успехи марсельского балета на практике призван второй балет, показанный на гастролях Марсельской труппы – «Болеро» Равеля. Известнейшее произведение было создано в 1928 году для актрисы и миллионерши Иды Рубинштейн. Вдохновленное испанским танцем болеро в хореографии Брониславы Нижинской оно исполнялось на огромном столе, идею которого и позаимствовал у сестры Нижинского Морис Бежар, создав в 1961 году гениальный балет (первая исполнительница Душка Сифниос), превзойти совершенство и эмоциональную силу которого до сих пор никому не удавалось. Проиграл «своему ученику» в этом отношении, даже сам создатель Марсельского балета Ролан Пети (Бежар в 40-е годы работал в труппе Ролана Пети). Что касается «Болеро» Эмио Греко и Питер Шольтен, то оно не самое плохое из всего множества балетов на эту музыку нами виденных к этому времени.
Начинается 25-минутный балет (хотя сама партитура рассчитана на 15 минут) тоже с откровенной цитаты: так же как у Бежара с высвеченных прожектором раскачивающихся под завораживающую мелодию кистей рук. Из 17 человек в ночных сорочках которые по ходу действия и музыки присоединялись к протагонисту выделялся собственно сам этот протагонист — Анджел Мартинес-Эрнандес, длинноволосый пластичный солист марсельской труппы, танцевавший «Болеро» упиваясь движениями, постепенно переходящими в проникнутое экстазом возбуждение.