На Берлинском кинофестивале вспомнили о памятниках неизвестному и известному солдату

23 февраля, когда у нас отмечался День защитника Отечества, на 68-ом Берлинском кинофестивале показали два документальных фильма, связанных с советской и российской армией. «День Победы» (Германия) Сергея Лозницы снят 9 мая в берлинском Трептов парке. «Сын» (Франция-Россия) Александра Абатурова посвящен двоюродному брату режиссера, погибшему в Дагестане в наши дни в ходе спецоперации спецназа.

Кадр из фильма «День Победы»

Сергей Лозница снял очень живую и эмоциональную картину, на которой можно ужасаться, плакать и смеяться. Бывшие наши соотечественники, в основном живущие в Германии, каждый год собираются в военном мемориале Трептов парка. Они приходит почтить память погибших воинов и пообщаться с такими же бывшими гражданами СССР. Примерно так собираются в зарубежных русских церквях не молитвы ради, а для встречи с соотечественниками.

Упряжка забавных собак тащит повозку с портретом Сталина, под которым написано: «спасибо». Идут без всякого стеснения отнюдь не ветераны. Их грудь — в орденах: чужих, не своих. Тех, кто воевал, там нет. В разгар торжеств прозвучит оставшийся без ответа выкрик: «Ветераны войны есть?». В отсутствие героев найдется замена. Брутальные «Ночные волки» в кожаных куртках становятся персонажами дня. Люди несут красные гвоздики к мемориалу, а потом у могилы неизвестного солдата орут и пьют. Все происходит само собой. Никакой неловкости и сомнений не возникает. А ведь все хорошие люди. И пришли сюда с добром. Помимо живущих в Германии выходцев из России, Украины, Молдовы, приехали люди с Урала, из Сибири и Казахстана. Реют красные советские флаги, российские и украинские. Блондинка в белом платье от души отплясывает «Калинку-малинку», плавно переходящую в лезгинку, стоит только появиться рядом настоящему джигиту. Здесь законсервированный Советский Союз, хором поют «Катюшу» и «Я рожден в Советском Союзе, сделан я в СССР», поздравляют друг друга «с праздничком». День Победы – повод для ностальгии, воспоминаний о прежней жизни. «Мы все советские» — скажет женский голос. Кто-то подхватит: «Германия, Россия, Украина вместе».

Нечто подобное можно увидеть почти в любом городе 9 мая, но в Германии все ощущается острее. СССР давно нет. Есть другая реальность, о которой напоминают вслух зачитанные письма ветеранов из Донецко-Луганской республики, лампада, переданная от них, земля из Брестской крепости. За кадром мужчина рассуждает о том, что Россию всегда отличала нравственность, и не все в деньгах заключается. Речь о славянской нравственности подкрепляется ядреными нецензурными словами, как само собой разумеющееся. А женщины в венках, национальных украинских и молдавских костюмах поют, позируют перед камерой в надежде попасть в телевизор.

Зачитывается список погибших под Берлином. В нем — весь СССР: евреи, русские, молдаване, украинцы, все некогда братские народы. В этот пробирающий до слез момент в кадре появляется блюститель порядка и комично оттаскивает солдатика, вставшего не там, где положено. И вот уже камера направлена на монументальные барельефы скульптора Вучетича, запечатлевшие совсем другие лица, тех, кто пал на войне. И тут уж становится страшновато за то, какие мы есть. Камера всего лишь фиксирует происходящее.

В финале фильма «Сын» Александра Абатурова мы видим подростка, сидящего у озера, покрытого листьями кувшинок. Этого мальчика больше нет, и нет других фотографий, видеоматериала, запечатлевшего живого и взрослого Дмитрия Илюхина. Он погиб в 21 год во время спецоперации в Дагестане. Произошло это в 2013 году. Судя по всему, Дмитрий был убит человеком, ставшим боевиком после того, как убили его сына. Трагическая цепочка, которой нет конца. Родители Димы с достоинством приняли смерть единственного сына. Спустя год после его гибели установили на могиле памятник. Теперь покрытый бронзовой краской солдат с красным беретом спецназа заменил сына – известного солдата неизвестной войны.

Кадр из фильма «Сын».

Сослуживцы вспоминают, что произошло в день гибели Димы. Александр Абатуров снимал в отрядах спецназа в Новосибирске и Москве, где его брат проходил службу. Теперь другие бойцы готовятся к отправке на войну. Их грузят в машины, замуровывая в ее бездне. Металлическая пасть захлопывается, увозя в неизвестность. Молоденький боец браво произнесет на камеру: «На войну едем. Убивать едем». Командиры рассказывают новобранцам о борьбе с терроризмом, о том, что государство может быть каким угодно, но долг солдата — нести службу, защищать родину, братьев и сестер. Солдатам умирать не хочется, им хочется жить. Один из них сидит в лесу и рассуждает о том, что здесь ничто ему не угрожает кроме укуса комаров. Не то, что на чужбине, где все не так. Другому солдату снится сон, как он сидит в гробу. Потом он в холодном поту просыпается.

Но кто-то уже не проснется никогда. Священник скажет родственникам погибшего Дмитрия: «Он гражданин отечества небесного, а мы пока еще земного». Все новые и новые новобранцы принимают присягу, прикладывают к губам красные береты, крестятся. Как надорванные, они безумными голосами бойцы выкрикивают имена погибших товарищей и дают клятву служить верой и правдой Российской Федерации и спецназу. Европейские зрители в ужасе смотрят на происходящее на экране, не до конца понимая, что все это не страшная сказка.