На «Гавроше» сыграли кэрролловскую «Алису»
Минувшим летом на Чеховский фестиваль парижский Театр де ля Виль приезжал с «Шестью персонажами в поисках автора» по пьесе Пиранделло в постановке Эмманюэля Демарси-Мота. И вот он вновь в Москве с «Алисой и другими чудесами» — первым своим спектаклем для детей, который и открыл французский сезон Международного детского фестиваля «Гаврош».
фото: Сергей Щенников
Все мы знаем, что «Приключения Алисы в Стране чудес», как и «Алиса в Зазеркалье» Льюиса Кэрролла, — совсем не детские истории, уникальные тем, что и взрослый, и ребенок находят в них каждый свое. Cпектакль не стал зловещим, как можно было ожидать, не превратился в театр детской скорби, который исповедовал когда-то в «Алисе в Зазеркалье» Анатолий Праудин в Екатеринбургском ТЮЗе (лично я его пересматривала трижды: неизгладимое впечатление на всю жизнь). Он пытался говорить с ребенком без лжи и прикрас, чтобы он не обжегся, вступая во взрослую жизнь. Там Алиса и сама становилась жесткой. У Эмманюэля Демарси-Мота — совсем другая история: не сладенькая, не безобидная, но не убийственная, нацеленная на жизнь, не на смерть.
На экране — фотография реальной Алисы, для которой и сочинялась Кэрроллом сказочная книга. Девочка подросла, вышла замуж, родила троих сыновей и отошла в мир иной в 82 года. С детьми разговаривают по-взрослому… Почти весь спектакль актеры парят под колосниками, ходят по воде, фантастически красиво ее разбрызгивая. Сценография Ив Колле замешана на водной стихии, которая подобна зеркалу и отделяет этот мир от потустороннего зазеркалья. С кед Алисы стекают струйки воды. Можно себе представить, как тяжело актерам больше часа ходить в сырой обуви, но мы их страданий не увидим.
Похожая на подростка Сюзан Обер играет Алису современной девчонкой — в джинсах, коротенькой юбочке поверх них… Она проваливается в нору, уменьшается в размерах, и обычный стул становится гигантским. Все эти превращения не так просто сделать на сцене, но они фантастические. А прекрасным костюмам, придуманным Фанни Бруст, отшитым из великолепных материалов, позавидует любой наш ТЮЗ. Дополняют их прекрасные маски и диковинные головные уборы.
Кролики откуда-то появляются и мгновенно исчезают, они как мерцающий свет. Чеширских бархатных котов здесь трое. Все красавцы как на подбор. Фирменная чеширская улыбка, может быть, и не возникает из ниоткуда, но она такая смешная и наивная, что радуешься ей как ребенок. Взрослый мужчина Пиноккио — березовая, а не дубовая башка, как выяснится, — стучит себя в грудь, так что вся его деревянная суть выходит наружу. Кто-то из персонажей похрустывает суставами на весь партер. Красная Шапочка тут совсем не молода. Она — пожившая дама в красном струящемся платье. Ее играет актриса Сара Карбасникофф с русскими корнями. Ее предки когда-то владели в Санкт-Петербурге книжным магазином. Кухарка-хрюшка с двойной обнаженной грудью (искусственной, не настоящей) чем-то напоминает свиней на пляже из «Ну, погоди!». Только там у них был комплект бюстгальтеров, а тут… Но некоторые родители при появлении такой непривычной для детского спектакля героини начинают волноваться, кто-то говорит: «Уж поскорее бы она ушла». Лишь бы дитя не увидело нечто запретное. Кухарку тоже играет Сара Карбасникофф. Как и у многих тут, у нее несколько ролей. Птицы разъезжают на велосипедах. Кукла Барби в светящемся зеленом платье — совсем уж близкий современным детям персонаж. Свой IQ она оценивает в 43 балла. Нравы в сказочном обществе примерно такие, как в реальном мире. Преданность и предательство, коварство и любовь — все это девочка Алиса испытает на себе.
Актеры в Театре де ля Виль превосходны. В детском спектакле, которые у нас часто презирают и играют из-под палки, они работают с удовольствием, купаются в сказочной стихии, творят на глазах из ничего театральную магию. Представление идет на французском языке с переводом через наушники. Римма Генкина сделала его с учетом детского восприятия и стала самостоятельным персонажем спектакля. Так что никакого языкового барьера не было.