Пиковая дама означает смерть: режиссура Мейерхольда обернулась мистической трагедией

100-летие Октябрьской революции заставляет нас «перетряхнуть» историю, заново осознать известные и малоизвестные исторические факты, восстановить идеологические «купюры». Главный революционер российского театра Всеволод Мейерхольд, трагическая судьба которого (он был репрессирован и расстрелян по приговору Верховного суда СССР) сделала его жертвенной фигурой в глазах общественности, был личностью весьма неоднозначной — и как человек, и как художник. Вершиной творческого пути режиссера считается его постановка в Ленинградском МАЛЕГОТе оперы Чайковского «Пиковая дама». Однако ошеломительный успех спектакля очень скоро обернулся кошмаром. Казалось, мистические силы отомстили за грубое вторжение в это произведение.

фото: ru.wikipedia.org

25 января 1935 года на сцене Ленинградского МАЛЕГОТа (ныне Михайловский театр) состоялась премьера «Пиковой дамы» в постановке Всеволода Мейерхольда. Спектакль имел невероятный успех: он продержался в репертуаре два с половиной сезона и был сыгран 91 раз. Сняли спектакль в 1937 году, когда начались гонения на режиссера. И не только на него.

Основным смысловым посылом постановки была «пушкинизация» (термин самого Мейерхольда) оперы. Режиссер настаивал: «Перед нами имеется великолепная, по признанию всех, музыка П.И.Чайковского, но очень порочный сценарий Модеста Чайковского». Спросив себя, на кого делал ставку композитор — на Пушкина или на брата Модеста, Всеволод Эмильевич однозначно отвечает: на Пушкина. А потому необходимо «возвращение Чайковскому Пушкина», которое пойдет опере только на пользу.

Однако реальность оказалось совсем иной. Начав с «разоблачения либреттиста Модеста Чайковского, лакействовавшего перед директором императорских театров» (термин «разоблачение» был очень популярен в те времена, и Мейерхольд его нередко употреблял), Всеволод Эмильевич решительно перекроил партитуру, переставил сцены и беспощадно вырезал фрагменты, которые не укладывались в его новую концепцию.

То, с каким восторгом спектакль был встречен художественной интеллигенцией, поистине поразительно. Не только деятели театра, но и музыканты были покорены революционным размахом Мейерхольда, не оставившего от партитуры Чайковского живого места. Конечно, наиболее честные, как Иван Соллертинский, признавали, что Мейерхольд, поначалу декларировавший полную сохранность музыкальной концепции Чайковского, на самом деле произвел «ломку партитуры». Почему же так случилось? Да потому, объясняет Соллертинский, что «Мейерхольд недооценил один момент: ведь опера «Пиковая дама» есть не только хорошая музыка Чайковского на плохие стихи Модеста Чайковского, но и некое музыкально-драматургическое единство».

Конечно, удивляет, что великий немолодой режиссер (Мейерхольду в этот момент было уже за 60) «недооценил» такой очевидный момент. Но победителей не судят. Вот текст телеграммы известнейшего советского дирижера А.В.Гаука:

«Потрясен гениальной постановкой «Пиковой дамы», реабилитацией Чайковского, раскрытием образов героев, утверждением оперного спектакля как жизненной, современной, нужной формы искусства».

На фоне экстатического хора вяло звучали жалобные голоса дилетантов. Вот, к примеру, выдержки из письма зрительницы Самуилу Самосуду, который был дирижером-постановщиком новаторской оперы:

«Из прежней оперы Чайковского она превратилась в мейерхольдовскую, а Чайковский побоку… многие удивляются, как Вы, такой музыкант, талантливый оперный дирижер, допустили такое искажение… Знаю, что письмо мое ничего, конечно, не изменит… я хотела только сказать Вам, что есть еще страстные любители классической оперы…»

После премьеры состоялось обсуждение спектакля в Академии искусствознания. Где в том числе выступил Дмитрий Шостакович, который признался, что не испытывает «восторженного отношения к Чайковскому», а потому ему «не обидно, что то или иное с Чайковским делают». Более того, Дмитрий Дмитриевич порадовался купюрам — потому что это «очень плохая музыка». И посетовал, что не купировали арию Елецкого, которая, по его мнению, «одно из слабейших мест в опере». В это время Шостаковичу было 28 лет. Справедливости ради надо заметить, что впоследствии он несколько изменил свои взгляды: «В «Пиковой даме» кое-что, думается, было сделано Мейерхольдом чрезмерно смело. Может быть, не всегда было нужно передавать арии одного действующего лица другому. Может быть, не надо было в конце показывать Германа в сумасшедшем доме». Может быть…

Судьба тех, кто был причастен к постановке, сложилась трагично. Что это — просто роковое совпадение или мистическая месть «Пиковой дамы» своим «обидчикам»?

Всеволод Мейерхольд был расстрелян 2 февраля 1940 года.

Осенью 1936 года расстреляли бывшего директора МАЛЕГОТа Р.А.Шапиро, при котором началась работа над «Пиковой дамой».

21 ноября 1937 года был расстрелян А.И.Пиотровский, завлит МАЛЕГОТа.

21 сентября 1938 года расстрелян В.И.Стенич, автор нового либретто «Пиковой дамы», заменившего «порочный» сценарий Модеста Ильича.

В первую блокадную зиму от голода умер в своей мастерской художник «Пиковой дамы» Л.Т.Чупятов.

Исполнительница партии Лизы, молодая певица А.И.Соколова, находясь в эвакуации, нелепо погибла, упав на улице и стукнувшись затылком о тротуарный бордюр.

И только Надежда Львовна Вельтер — исполнительница роли Графини — прожила прекрасную долгую жизнь. После МАЛЕГОТа она работала в труппе Кировского (Мариинского) театра, преподавала в Ленинградской консерватории. Покинула этот мир в возрасте 92 лет, в 1991 году, ровно через 100 лет после московской премьеры шедевра Чайковского. Именно день в день — 4 ноября.