Президент государства Kadebostany ввел свою политику

В 2008 году на музыкальной карте появился новый «географический объект» — Kadebostany. Швейцарский диджей и продюсер Уильям Джеремия сразу заявил, что это не просто группа, а республика, провозгласив себя ее президентом. Эффектную музыку, вбирающую в себя элементы электроники, соула, рока, попа, хип-хопа, звуки фанфар, восточноевропейский фолк, артисты соединяют в клипах и шоу с мощными визуальными образами, яркими перфомансами, придумывая каждый раз новые костюмы и сюжеты. Такие песни команды, как «Castle in the Snow», «Teddy Bear», «Mind if I Stay» уже стали хитами, занимающими верхние строчки чартов, а сейчас она выпустила альбом «Monumental. Chapter I». «МК» встретился с Уильямом поговорить о том, почему важно постоянно меняться, но уважать свое прошлое, какие законы чтут в его творческом государстве и что может быть общего у современной музыки с оперой и фламенко.

Фото предоставлено пресс-службой группы

— Уильям, за семь лет ваш проект превратился в целую музыкальную вселенную, но любое глобальное образование формируется из меньших частиц. Я знаю, что до возникновения группы вы работали диджеем, продюсером. Что побудило вас начать новую историю? Это было спонтанное решение, или вы долго вынашивали идею?

— Да, действительно, до появления на свет Kadebostany я был погружен в мир электронной музыки. При многообразии ее стилей это все-таки только одно музыкальное направление, но я довольно активно в нем развивался, играл лайвы, уже тогда гастролировал по всему миру. То время приятно вспоминать, эта история меня полностью захватывала, но одновременно не давали покоя мысли о чем-то большем. В какой-то момент мне стало недостаточно просто музыки, захотелось соединить ее с визуальной составляющей. И тогда я начал размышлять: «Что, если создать проект и назвать его «государством»? Это позволит мне абстрагироваться от каких-то странных ожиданий публики, устанавливать свои правила и также менять их по собственному желанию. Я могу, например, придумать себе какой-то невероятный костюм и в нем представлять это государство на сцене». Поскольку этот посыл был главным, у меня с самого начала возникло ощущение, что я создаю некий мир свободы, пространство для проявления своего творчества в самых разных формах. Так все и началось. Вот уже десять лет я держусь выбранного курса, развивая эту идею фейк-республики Kadebostany. Соглашусь с вами, что сегодня это уже не просто страна, а маленькая вселенная, известная во всем мире – простите за каламбур (смеется).

— Вы не раз заявляли, что ваша цель – вторжение в мировую поп-культуру и раскрытие ее новых граней. Что вы ей противопоставляете? И считаете ли вы, что нынешней модели поп-индустрии нужны изменения?

— Наверное, слишком эксцентрично заявлять, что я хочу стать покорителем поп-мира, но такая вызывающая подача, весь этот имидж, «декор» — способ привлечь внимание к моей музыке, мотивировать людей послушать ее. Я не критикую мир поп-музыки и сам люблю ее в целом, как и искусство в целом, но мне интересно создавать и предлагать слушателям что-то новое, чего еще не было. И это уже не с умозрительной, а с практической точки зрения оправдывает создание именно республики, а не просто группы. В этом пространстве каждый найдет себе место, с одной стороны – близкое ему, с другой – такое, в котором он никогда не был. Создавая песни, артист так или иначе говорит о вещах, понятных всем, — о любви, о смерти, об отношениях, о психологии людей, о печали или о радости. Так было, есть и будет в любой музыке – и в опере, где в основе сюжета как правило лежит любовная история, и в роке, и в джазе, и в более «легких» жанрах. Моя задача в том, чтобы рассказать все те же самые истории по-другому, на своем творческом языке, так, как их еще никто не рассказывал. Вот это по-настоящему интересно, это вдохновляет меня, заставляет создавать новые песни, делать их уникальными.

— Так или иначе у всего нового есть свои корни – это может быть музыка прошлого, какие-то произведения искусства. Что вас питает в этом смысле?

— Меня как артиста вдохновляет все, что дает возможность испытать какое-то переживание, которое я потом могу трансформировать в песню или в визуальный образ. Я легко перевожу в художественную форму именно свои чувства. Нет такого, что я, например, послушал композицию Дэвида Боуи, вдохновился и начал сочинять свое произведение. Конечно, когда я слушаю его музыку, я испытываю яркие эмоции, но не они являются главным источником вдохновения.

— Песни, клипы, шоу, которые вы делаете, всегда очень разные. Как по внутренним ощущениям меняется с годами творчество?

— Я постоянно все меняю. Во-первых, потому что мне быстро становится скучно делать что-то одно и при этом хочется сохранять воодушевление. Во-вторых, я считаю, мое творчество чем-то похоже на работу фэшн-дизайнера. Даже самые известные из них, те, которые заняли свое место под солнцем и завоевали народную любовь, все время должны предлагать людям что-то новое, при этом сохранять свой стиль, держать марку. Так же и я – должен уважать и не забывать наследие Kadebostany, но двигаться вперед, каждый год или два удивляя чем-то публику. Надеюсь, 23 марта в клубе Red нам тоже удастся это сделать. Мы уже смогли завоевать достаточно большую популярность, и мы ответственны перед своими поклонниками, которые ждут от нас именно таких действий. И ждут не только музыки, но очередных клипов, новых шоу. Им важно не только то, как мы звучим, но и как мы выглядим, ведем себя на площадке. А для творческого человека, конечно, очень важно чувствовать, что созданное им ценится.

— Хотя в интервью вы и назвали Kadebostany «фейк-республикой», она является вполне себе реальной, и у нее есть свои координаты на карте музыкального мира. Каковы главные законы и принципы ее существования?

— Она основана на искренности и преданности. Я работаю только с теми людьми, которые готовы полностью посвятить себя искусству, тому, что они делают. Если человек рассуждает, что будет делать то-то и то-то только потому, что это способствует его карьерному росту, нам с ним не по пути. Нет, все участники проекта действительно верят – то, что мы предлагаем, по-настоящему интересно. Если меня спросят, что бы я делал сегодня, если бы знал, что завтра умру, я уверенно отвечу, что делал бы то же самое.

— Одним из поворотных моментов стал приход в команду российской вокалистки Кристины Яковлевой. Как ее появление повлияло на дальнейшую историю?

— Времена менялись, и три альбома отражают разные творческие периоды. В первом – «Songs From Kadebostany» — мне хотелось показать наш республиканский фольклор. Создавая второй, я подумал: «Ок, мне хочется попасть в топ чартов». Так появился «Pop Collection». У третьей пластинки «Monumental. Chapter I» интересная история, и она как раз связана с началом нашей работы с Кристиной. Она присоединилась к группе в 2016. Сначала мы гастролировали вместе, а потом начали работать над альбомом. В нем звучит шесть разных голосов, один из них — Кристинин. Когда пришло время решить, кто лучше всех сможет живьем представить все эти 13 песен живьем в туре, стало очевидно, что это будет именно она. Она глубоко чувствует композиции, исполняет их трепетно, с большим уважением, но одновременно делает это очень личностно, как будто они родились внутри нее самой, у нее есть своя подача, особенная манера.

— Вы следите за тем, что происходит на современной сцене или концентрируетесь исключительно на собственном творчестве?

— Я постоянно слежу за тем, что происходит, причем в самых разных жанрах. Меня вдохновляют очень многие вещи, которые, на первый взгляд, не имеют вообще никакого отношения к творчеству Kadebostany, совершенно на него не похожи. Например, я люблю фламенко. В этой культуре соединяются элементы очень многих традиций, и, внимательно наблюдая за происходящим на сцене, ты можешь понять, как она формировалась на протяжении долгих лет. Мне нравится джаз, классика, опера. На самом деле я очень любознательный – умираю, как хочу в Большой театр, например. Посещая шоу других артистов, музыкальные спектакли, я чувствую себя очень свободным, отпускаю свое воображение и начинаю фантазировать, у меня появляется много новых идей.

— Сегодня многие любят критиковать современную сцену, говорить о том, что новые герои не появляются на ней, не то что в 1960-е, 70-е, 80-е… Как вы относитесь к таким разговорам?

— Я, наоборот, всегда стараюсь мыслить позитивно и вижу очень много талантливых артистов. Я против того, чтобы кого-то критиковать. Опять-таки, если представить, что сегодняшний день — последний на этой земле, станет жаль тратить время на бесполезную критику. В ней нет ничего конструктивного. Вокруг столько прекрасных вещей, не лучше ли обратить внимание на них?

— Важен ли для вас резонанс, диалог с публикой?

— Когда ты начинаешь работать над шоу, нужно понять, что в нем самое главное, найти отправную точку. В истории с программой, посвященной выходу третьего альбома, все вытекает из самих песен, которые мы объединили с нашими старыми хитами, такими, как «Castle in the Snow», «Teddy Bear». И говоря о взаимоотношениях с публикой, сначала ты ведешь ее, а потом ослабляешь «хватку» и уже позволяешь в какие-то моменты ей вести тебя. Иногда все происходит совершенно неожиданно, и наблюдать за этим очень интересно. Это напоминает танец с импровизацией, когда сначала ведет партнер, потом партнерша, и оба не всегда знают, какое движение будет следующим.

— Влияют ли на ваше творчество какие-то события, происходящие в мире, или вы создаете свою реальность, которая не имеет к окружающей действительности никакого отношения?

— Если честно, я не очень активно слежу за тем, что происходит. Когда я смотрю новости, чувствую себя абсолютно бессильным, неспособным что-то изменить. Если мне дать информацию, проанализировав которую, я смогу действовать, повлиять на ситуацию, я готов ее воспринять. Сегодня люди привыкли поглощать гигантский объем информации, все постоянно сидят в интернете, в своих гаджетах, а я, наоборот, стараюсь держатся подальше от всего этого. Может быть, я подсознательно делаю этого для того, чтобы фокусироваться на моменте здесь и сейчас, на том, что мы делаем, или на общении с новыми людьми, которые мне интересны. Это мой образ жизни.

— Вы сказали, что, создавая каждую пластинку, ставили перед собой разные цели. Каковы ваши амбиции сейчас?

— Говоря о вышедшем альбоме, мне хотелось расширить свои границы видения музыки. Хотелось посотрудничать с большим количеством разных музыкантов, и мне это удалось. Я записал оркестр, в процессе создания пластинки приняли участия и многие другие исполнители. Это было правда важно для меня. Я провел очень много времени, работая над ним один дома, а потом взял свои записи и поехал с ними по миру, знакомиться с другими музыкантами, чтобы продолжить работу уже в коллаборациях. Такова была моя цель при создании «Monumental. Chapter I». А что будет дальше – я пока не знаю. Может быть, мы встретимся с вами через пару лет, и тогда мне будет, что еще рассказать (смеется).

— Бывают ли моменты, когда вы чувствуете себя опустошенным, когда в голове нет новых идей и нужно сделать паузу?

— Конечно, я занимаюсь творчеством больше 10 лет, постоянно быть на подъеме невозможно. В такие моменты нужно просто ненадолго переключиться на что-нибудь другое – погулять с собакой, почитать книгу, но все-таки главный ключ к успеху – это работа и полное погружение в процесс. В какой-то момент удача может сыграть свою роль, но она не будет сопутствовать тебе постоянно, если ты ничего не делаешь.