Режиссер фильма «ВМаяковский» Александр Шейн: «Я умер с фильмом»
Фестиваль «Территория» открылся премьерой даже не фильма, а междисциплинарного проекта, как называет его автор и режиссер Александр Шейн, — «ВМаяковский». Сам он тут же начал пугать зрителя: «Картина про тяжелое. Это эксперимент, трудно съедаемый. Шесть лет отдано фильму и десять — архивному проекту. Почему так долго? Потому что я сумасшедший. Тяжелая история. Терпеть! Вам терпеть!»
Кадр из фильма.
Кто-то действительно не дотерпел, сбежал, причем даже просвещенный театральный народ, свой брат режиссер. Кто-то не дожил до премьеры, как Аркадий Ваксберг, с которым начиналась работа над сценарием. Нет уже и отца Саши — режиссера Александра Шейна-старшего, заразившего сына Маяковским. Пришли его друзья во главе с Рустамом Ибрагимбековым. Собрался бомонд, пришла Людмила Максакова, сыгравшая Лилю Брик в зрелом возрасте (многих поразили ее кеды), Вадим Абдрашитов, Евгений Писарев… А сбегали зрители совершенно напрасно. Конечно, то, что мы видели, — сущее безумие, которое давно ушло из нашего кино, с территории искусства. Александр Шейн воспринял эти мои слова как комплимент: «Я умер с фильмом!» Он отправлял свою картину на фестивали в Роттердам и Берлин — не взяли. Он говорит, что фестивали, куда хотел попасть, не пригласили, а на другие сам не хочет. Теперь поселится со своим проектом в филиале Третьяковской галереи — Музее-мастерской Голубкиной, и зрители, прежде чем увидеть фильм, будут блуждать по старинному особняку.
Александр Шейн принес извинения одному из актеров, снившемуся в роли Бориса Пастернака, за то, что в итоге ее вырезал. Не поднялся на сцену Михаил Ефремов, чье присутствие в кадре оказалось минимальным, зато была возможность порадоваться за сына, у которого роль куда существеннее. Александр Шейн весело вышел из ситуации, сказав, что Михаил Ефремов в силу возраста не смог выйти на сцену. А о Чулпан Хаматовой — своей бывшей жене и исполнительнице роли Лили Брик, которая из-за спектакля в «Современнике» появилась только к концу показа, — сказал: «Чулпан появилась в черной футболке с надписью: «Мой друг Кирилл Серебренников». Ее Лиля Брик вместе с Осей Бриком в исполнении Альберта Альбертса представляют трагикомическую пару. Хаматова сыграла нечто особое, не роль в привычном ее понимании, скорее собственное представление об этой женщине, экзерсисы на тему.
— Лиля Брик осталась для меня ящиком Пандоры, который я так и не разгадала. Но важен был момент мучительного поиска — самое сладкое, что есть в моей профессии, — сказала «МК» актриса. — Мне было интересно понять, как Маяковский из нежного и тонкого человека превратился в бронзовый памятник. Наш фильм для зрителя, способного сострадать, сомневаться, анализировать.
— Вам хватило материала? Здесь же нет привычного построения роли, сплошные экзерсисы, наброски.
— Если говорить про актерские амбиции, то, наверное, нет. Но они здесь непринципиальны, неважны. Если зрителям этого хватило, чтобы понять смысл, а я так понимаю, что кому-то хватило, — то это самое главное. Картина не безумная, наоборот, очень разумная, взвешенная и отчаянная.
— Это безумие, которого так мало в современном кино.
— Нет, все-таки это не безумие, а очень смелая история.
Татьяну Яковлеву сыграла Софья Заика, жена Константина Эрнста, и это ее первая роль, за которую, по словам режиссера, она получила гонорар — 5 тысяч рублей. Татьяну Яковлеву также сыграли Надежда Михалкова, лицо которой несколько раз появляется на экране, как некий лик, и Мириам Сехон, которой выпало все-таки не просто быть неким эфемерным существом, а женщиной во плоти. И Маяковских могло быть много, но обошлись одним — Юрием Колокольниковым, правда, в нескольких ликах, в разном гриме, где в любом случае угадывается портретное сходство. Маяковский у Шейна — образ собирательный, словно несколько человек сошлись в одном огромном теле поэта.
Давным-давно Александр Шейн мечтал снять в роли Маяковского Леонардо Ди Каприо, разглядев в нем некую амбивалентность, сочетание слабости и силы, красоты и «бугристого уродства». В роли возлюбленной поэта Татьяны Яковлевой он видел Наталью Водянову.
В кадре появляется дочь Маяковского — реальная, на исходе жизни. Картина из игровой переходит в документальную, она мультижанровая по сути, фильм-исследование и иногда напоминает застольный период в театре, когда актеры приступают к пьесе, только-только примеряют роли, разбирают материал, сидя со страницами роли в руках. Они только пытаются стать Маяковским, Мейерхольдом (его «примерил» Антон Адасинский), Бриками и другими историческими персонажами. Природу страсти Маяковского и Брик объясняет в кадре Людмила Максакова: «Модель одна. Она его мучает. Он пишет стихи».
Неожиданно возникает диалог: «Почему Володе квартиру не дают?» — «Зачем Володе квартира?» Из таких, казалось бы, мимолетных вещей и состоит картина, ее атмосфера и хаос. Кажется, эти слова про квартиру произносит герой Евгения Миронова — своего рода ангел-хранитель Маяковского, родом из НКВД. «Я артист-эпизодник, играю отрицательного героя, — рассказал нам Евгений Миронов. — Он был расстрелян в 1937 году, попав в тиски машины, которой верно служил, и не реабилитирован до сих пор. Кажется, Луначарский говорил о нем, что это очень хороший и честный работник. Он был политинструктором, очень талантливым, иначе бы не попал в этот круг, поскольку у творческих людей нюх на фальшь. Мой персонаж — умный, интеллигентный, образованный. Мы искали аллегории сегодняшнего дня, вспоминали людей, со многими из которых я знаком. Какими методами можно привлечь на свою сторону творческую интеллигенцию, великого поэта? Это можно сделать, только будучи хорошим артистом. Революция, Гражданская война, страшное время… А дальше — революция политическая, экономическая, духовная. Если не ты, то бездарности займутся этим. Не все купились. Кто-то уехал. Завораживающе интересно быть в авангарде, в начале нового мира. Такая задача была мне поставлена режиссером».
Юрий Колокольников — большой и нежный. Иногда — вылитый Маяковский, а в жизни отчего-то похожий на Ленина. Про Ленина он почему-то заговорил. «Это был путь изучения человеческих и чувственных струн, исторической цепочки событий, — говорит Колокольников. — Мы встречались с таким количеством интересных людей — историками, художниками, литературоведами, поэтами, ездили в разные страны вроде Северной Кореи. Это было погружение во все эти темы и смыслы с разных сторон. Кстати, а почему Ленин до сих пор не похоронен? Это же не по-человечески! Человек мучается. Россия — вроде бы православная страна. Моя дочка писала сочинение о достопримечательностях Москвы, и я ее в прошлом году водил в Мавзолей. Она назвала это сочинение «Здравствуй, Ленин!» То, что она увидела, было похоже на театральное представление. Почему я говорю про Ленина? Потому что это та эпоха». А дальше размышления об эпохе и природе тоталитаризма увели съемочную группу в Северную Корею. И отправились туда, провели там дней десять. Вместе с северокорейским народом кланялись памятникам вождей современной эпохи, принимая жизнь такой, какой она есть в конкретной географической точке. Так Маяковский в лице Колокольникова приобщился к новым богам в лице Ким Чен Ира, и все это мы увидели на экране.