Скандал в «Ростовском кремле»: «Американцы покрутят пальцем у виска»

Как водится, за политической лихорадкой последовала культурная: государственный музей-заповедник «Ростовский кремль» хочет вернуть из нью-йоркского музея МоМА и греческого Музея современного искусства в Салониках подлинники картин Казимира Малевича и Любови Поповой. Сообщают, что в советские годы их украли неизвестные, заменившие музейные оригиналы на копии. После внутреннего расследования и ряда экспертиз, проведенных в 2017 году, Ростовский музей зарегистрировал два полотна в базе пропавших и утраченных ценностей Министерства культуры и заявил об обнаруженной краже в российскую полицию. Однако в этой истории все не так просто, как кажется.

Слева: работа из музея в Ростове. Справа: работа Казимира Малевича «Самовар», МоМА.

В музее солидная коллекция русского авангарда. По нашим данным, сегодня она насчитывает 44 произведения: 30 — живопись, 12 — графика, 1 — деревянная скульптура, 1 — изделие из металла. По результатам экспертизы (исследования проводились в Институте геологии докембрия (Санкт-Петербург), Государственном научно-исследовательском институте реставрации, Государственном Русском музее) поддельными признаны две вещи: «Самовар» (около 1913 года) Казимира Малевича и «Беспредметная композиция» (1918 год) Любови Поповой. Эксперты пришли к единогласному мнению, что эти работы созданы во второй половине ХХ века.

Дискуссию о подлинности этих вещей еще 30 лет назад подняла искусствовед, эксперт по русскому авангарду Светлана Джафарова. В 1987 году она работала над зарубежными выставками русского авангарда и обратила внимание, что эти два произведения из Ростовского музея резко отличаются от других работ русского авангарда и, вероятно, являются более поздними подделками. В январе 1997 года академик РАН Дмитрий Сарабьянов опубликовал в американском журнале Art News письмо «Варианты или подделки», где отверг доводы Джафаровой. Категорическая позиция уважаемого специалиста поставила временную точку в разгоревшемся скандале. Однако Джафарова своего мнения не изменила, насколько нам известно, до сих пор.

Почему именно сейчас «Ростовский кремль» начал бить в набат? Если коротко, то позиция музея такова: якобы «нынешняя администрация музея до последнего времени не знала о существовании серьезной проблемы, связанной с коллекцией авангарда». Якобы «коллективу музея было известно об имеющемся в Музее современного искусства в Нью-Йорке «варианте» «Самовара». Но о существовании статьи Джафаровой и полемике с ней Сарабьянова, о серьезной аргументации про существование в коллекции авангарда музея подделок администрации известно не было».

А как это возможно, если нынешняя администрация музея пришла не полгода и не год назад, а в 2010 году? Как правило, в таких случаях ознакомление с «хозяйством» начинается с проблемных мест.

Однако нас пытаются убедить, что «этот вопрос возник только в связи с изучением коллекции музея после обнаружения подделок, поступивших от Никиты Лобанова-Ростовского». По его делу у экспертов до сих пор много вопросов.

Постоянная экспозиция МоМА. Фото: МоМА.

Итак, экспертиза показала, что Джафарова оказалась права в этих двух случаях: «Самовар» и «Беспредметная композиция» — подделки. Джафарова на связь не выходит, директор Ростовского музея Наталия Каровская тоже.

Зато на связи МоМА. Мы ознакомились с каталогом коллекции музея и выяснили, что «Самовар» приобретен в 1983 году (?). До этого он принадлежал McCrory Corporation (ее владельцем тогда был американский миллиардер с еврейскими корнями Мешулам Риклис). Скорее всего, он приобрел картину в 1972 году на аукционе Sotheby's в Лондоне. Дальше провенанс уходит в 1922 год, в Ростовский музей. Так что МоМА не отрицает происхождения картины.

— Ситуация, сложившаяся в Ростовском музее, имеет длинную историю, — говорит историк искусства, специализирующийся на начале ХХ века, Александр Арзамасцев. — Картина Малевича «Самовар», принадлежавшая музею, была подменена копией, а оригинал был продан в 1972 году на аукционе Сотбис. По сей день никто никаких претензий МоМА не предъявлял, наверное, не хотели портить отношения. Что касается картины Любови Поповой из собрания Георгия Костаки в музее города Салоники, также подмененной на копию в Ростовском музее, вероятно, не хотели омрачать образ «Великого коллекционера, спасителя русского авангарда», который вдруг предстал в образе спекулянта и скупщика краденого. Поднятая тема, судьба музейных собраний бывшего СССР, одна из актуальнейших в настоящее время, когда приходится слышать на каждом шагу: подделки-подделки! При этом это, как правило, исходит от людей, которые даже не представляют реалии советской жизни. В сложившейся ситуации, вероятно, следовало бы создать компетентную комиссию, которая смогла бы разработать соответствующую методологию исследования и не прибегать к приемам «художественной самодеятельности», которые так полюбились Ростовскому музею.

Экспозиция русского авангарда. Фото: музей «Ростовский кремль».

…Тем временем Ростовский музей пообещал продолжить расследование и приложить все силы для возвращения украденных ценностей.

— И что дальше? Ничего не доказать сейчас: слишком мутная обстановка: и в культурном смысле, и в политическом, — говорит наш собеседник, пожелавший остаться неизвестным во избежание неприятностей от влиятельных людей. — Культура в этом смысле, к сожалению, зеркало политики, и часто кривоватое. Мне известно, что в 1987 году наши музейщики предприняли попытку доказать свою позицию (по подлинности «Самовара» и «Беспредметной композиции» и их нахождению в Нью-Йорке) на верхнем уровне, даже с МоМА вели переговоры. Тогда руководство музея не выставляло картину в постоянную экспозицию, даже не публиковало ее в каталоге. Потом ее опубликовали в каталогах про Малевича Шарлотта Дуглас и Андрей Наков, это развязало музею руки. Тогда и надо было руководству нашей страны давить на МоМА и просить их вернуть работу, но нашим политикам вечно не до культуры.

Слева: работа из музея в Ростове. Справа: работа Любови Поповой из Музея современного искусства в Салониках.

— Сейчас глупо предпринимать такие попытки?

— Да можно какие угодно попытки предпринимать, только американцы покрутят пальцем у виска и пойдут дальше. Тем более после библиотеки Шнеерсона. Благополучно такие истории решаются по доброй воле. В добрые времена. А тут ситуация на грани войны, о какой культуре вообще идет речь? Кто за нее вступится? Знающие люди в музеях дрожат, всё отрицают, когда возникают вопросы о подлинниках и фальшаках, и говорят, что им выгодно. А им выгодно то, что выгодно правящей элите с деньгами, в коллекции которой серьезные вещи русского авангарда. Хорошие время для них сейчас настало: можно придумывать поводы для инфовсплесков. Авангард у всех сразу на слуху и повышается в цене. Се ля ви капиталистического времени.