Смена курса Южного Потока: реакция регулировщиков ЕС

1 декабря 2014 года на высшем политическом уровне руководством России было объявлено, что газопровод «Южный поток» строиться не будет. По причине нежелания Евросоюза участвовать в масштабном инфраструктурном проекте для удовлетворения собственных энергетических нужд.

То есть ЕС не против магистрального трубопровода в обход сомнительного транзитера, не против прокачивающих мощностей в 63 млрд. м3 ежегодного газа, не против купирования рисков форс-мажорной отсечки задвижек и клапанов. ЕС не против ценовых преференций за поставляемое топливо, не против оседания транзитных сборов в европейских бюджетах. ЕС не против создания рабочих мест на своей же территории, не против крупных инвестиций в дотационных и депрессивных странах своего южного фланга. Да еще и без собственных финансовых затрат — вся полнота расходов за тысячи морских и наземных километров Южного Потока ложилась на плечи Газпрома и нескольких европейских энергетических компаний с превалированием частного капитала.

Камнем преткновения стало требование еврочиновников резервировать 50 % трубопроводных мощностей под нужды других поставщиков. Вне зависимости от их наличия даже на горизонте событий. Если для Северного Потока подобное требование имеет теоретическую ценность — кроме Газпрома, наполнять газовую «трубу в Германию» попросту некому — то с его южным собратом ситуация иная. Вполне практическая по масштабу рисков, по опасности вложить массу денег и сил в процветание конкурента-конкурентов.

Планы по доставке азербайджанского, иранского, иракского, туркменского, катарского, израильского и т.п. газообразного топлива в Европу существуют и множатся. Далеко не все из них гарантированно останутся сотрясением воздуха и декларативно-бумажным набором благоглупостей. Как виртуальные Набукко или Белый поток (из Грузии на Украину, имени Ющенко-Саакашвили). Если газопровод TAP, TANAP или любая другая трасса поставки азиатского газа доберется до берегов южной Европы — тут ее будет ждать уже готовая распределительная сеть газопроводов, с улаженными формальностями, с компрессорами, измерительной и контрольной аппаратурой, хранилищами, подъездными путями, подготовленным персоналом и т.д. Готовая сеть с зарезервированными 50 % прокачивающих мощностей, без необходимости затрат на тысячи километров дорогостоящей инфраструктуры.

Похожий экономический инструмент изобрел еще М. Твен для своего предприимчивого подростка Тома Сойера — право побелки чужого забора покупалось за собственные материальные ценности. Но рассчитывать на перенос подростковых хитростей XIX века в современный мир транснациональных корпораций, в мир многолетних и многомиллиардных инвестиций, в энергетическую конфигурацию этого мира — как минимум наивно.

Решив сделать Южный Поток действительно «южным», направив его в Турцию. Сократив протяженность дорогостоящей морской трассы вдвое. Полностью задействовав уже возведенные сооружения на российском берегу — компрессорную станцию Русская в Ставрополье, протянувшиеся от Урала инфраструктурные мощности, газохранилища и т.д. Выполнив работу в исследованной и освоенной зоне Голубого Потока — магистрального трубопровода через Черное море, по которому Турция уже получает 13.7 млрд. м3 газа в год. Из общих объемов в 26 млрд. м3 российского топлива. Которые будут увеличены до 40 млрд м3 в ближайшие годы за счет прокладки первой очереди ЮП.

Но еще важнее для Анкары — собственный статус владельца огромнейшего газового хаба на границе с Грецией. В который только Газпром способен закачивать 50 млрд. кубометров в год, после завершения прокладки всех трубопроводных линий нового Южного Потока. Турция становится владельцем газохранилищ, в которые можно принимать до 10 млрд. м3 азербайджанского газа с месторождения Шах-Дениз. Куда может врезаться часть туркменских потоков, если Ашхабад отважится перечить КНР в вопросах диверсификации газовой продажи. Турецкий хаб — естественная точка притяжения экспорта израильского газа с недавно открытых шельфовых месторождений Средиземного моря. При стабилизации ситуации в Ираке, в случае снятия санкций с Ирана эти страны смогут построить свои трубопроводы через Турцию (совместные или отдельные). Европейский рынок притягателен высокой ценой и стабильным спросом, доставка трубопроводами в несколько раз выгоднее самых перспективных технологий СПГ. Хотя и сжиженный газ планируется принимать в многопрофильном турецком хабе, на европейском берегу Босфора.

В итоге Турция получает выгоднейший статус посредника при снабжении газом всей Южной Европы — от Италии и Словении до Словакии и Болгарии. С объемами реализации до 100 млрд. кубометров топлива ежегодно и ощутимыми скидками на тарифы для собственных нужд. Этот статус Евросоюз преподнес своему вечному кандидату на блюдечке с голубой каемочкой — всего лишь озаботившись соблюдением антимонопольного энергетического законодательства за чужой счет. Всего лишь просчитавшись в расчетах на наивный альтруизм Газпрома. Всего лишь загнав себя в угол неадекватным шантажом и угрозами в адрес крупнейшего энергетического поставщика топлива в Европу. Всего лишь антироссийское политиканство выше собственных экономических интересов.

Для осознания новой ситуации на будущем газовом рынке Европы брюссельским бюрократам потребовалась неделя. Не так уж и много, особенно с учетом нескольких дней победных реляций в СМИ. Публикаций под собирательным девизом «Ура, Газпром и Кремль капитулировали, они отменили Южный поток!». Замечательное свойство избирательного восприятия сработало против европейских чиновников. Про отмену работ в Болгарии слышим, аналогичные планы с Турцией не замечаем. Планы, которые никак не подпадают под антимонопольный диктат ЕС. Планы, вынуждающие старушку-Европу самостоятельно обустраивать трубопроводные мощности от турецкой границы. И резервировать в них хоть 50 %, хоть 95 % под нужды альтернативных поставщиков. Или надеяться на общеизвестную честность, на беззаветную преданность украинских властей соблюдению транзитных обязательств. Чем не вариант поддержки ассоциированного неофита? Киев уж заждался инвестиций в свою ГТС, к чему Брюсселю медлить — тем паче что эти инвестиции позволены только ЕС и США ввиду особой прогрессивности украинских законов?!

8 декабря 2014 года представительная делегация европейских комиссаров вылетела в Анкару. Впервые за последние несколько лет и без предварительного анонсирования визита. Брюсселю потребовалось срочно пообщаться с турецкими властями, до невозможности обострилась тяга к диалогу. В составе скоропостижной делегации имеются:

— Глава дипломатии ЕС госпожа Ф. Могерини;
— Еврокомиссар по гуманитарной помощи и управлению кризисами господин Х. Стилианидис;
— Комиссар ЕС по делам европейской политики и добрососедству господин Й. Хан.

Цели внезапной миссии тройки еврокомиссаров озвучены в таком порядке:

— Придание нового импульса отношениям Турции и ЕС, преодоление постоянного напряжения в турецко-европейских отношениях;

— Присоединение Турции к режиму антироссийских санкций, инспирированных (Вашингтоном) Евросоюзом еще весной 2014 года;

— Переговоры об отказе Турции от «злоупотребления выгодой» при поставках продуктов питания в РФ. Злоупотребление выгодой — прекрасный термин для экономическо-финансовых наук, уже ради его изобретения стоило лететь в Анкару;

— Более тесное сотрудничество между ЕС и Турцией в борьбе с ИГИЛ. Турция должна проявить больше усилий в идентификации фанатичных боевиков, по прекращению их снабжения и передвижений. Турция по возможности должна утилизировать радикалов на своей территории, не обременяя ЕС возвращающимися палачами;

— Гуманитарная помощь многочисленным беженцам в турецко-сирийском пограничье;

— Обсуждение общих стратегических интересов.

С марта по декабрь этого года Евросоюз был абсолютно спокоен турецким неучастием в антироссийских санкциях. Собственно, в секторальных санкциях против России Турция и не может участвовать. Оборонное сотрудничество между нашими странами минимально, производством и поставками оборудования для глубоководного и труднодоступного бурения Турция не занимается, кредиты российским банкам не дает. Брюссель ожидает, что Анкара запретит въезд депутатам Государственной Думы и руководству ФСБ? Это поможет устранить напряженность турецко-европейских отношений? Или Турция должна ввести визы для миллионов российских туристов? Чтобы не злоупотреблять выгодой от туризма, например?

Призывы ЕС о добровольном присоединении Турции к продуктовому эмбарго попросту смешны. Их адресовали уже Египту и Азербайджану, странам Юго-Восточной Азии и Латинской Америки. Даже для слаборазвитых африканских государств они отмечены нулевым эффектом, с очевидным недоумением у правительств и руководства корпораций. Никто не будет добровольно отказываться от «злоупотребления выгодой», если подобная деятельность соответствует законности, национальным интересам и финансовым приобретениям. Исключения возможны — но и после них вместо негорючего и затратного африканского угля закупают качественное, калорийное и дешевое топливо у «агрессора».

Сотрудничество в борьбе с ИГИЛ — еще одна разновидность извлечения каштанов европейских выгод из исламистских костров турецкими руками. Евросоюз не обладает военно-техническим потенциалом, его просьба бороться с террористами на турецкой земле — концентрат надменного эгоизма. Взамен-то что? Разоблачайте своих и европейских фанатиков, передавайте нам всю полноту информации о бородатых гастролерах — и при возможности решайте вопросы кардинально, на месте. У вас же в азиях смертная казнь разрешена, да и смута в приграничных районах сгладит медийную остроту ликвидаций. Понятно, зачем самоотверженная активизация турецких силовиков нужна Евросоюзу. Непонятно, зачем она нужна Турции. Вряд ли в Анатолии так уж популярен Марк Твен.

В сухом остатке цель поездки еврокомиссаров в Анкару связана с новой конфигурацией Южного потока. Она связана с необходимостью выстраивать энергетическую политику 28 стран Евросоюза в зависимости от двусторонних отношений государств, не подчиняющихся Брюсселю. Одно из них объявлено угрожающе доминантным на рынке энергопоставок, агрессивным в защите собственных национальных интересов и жизней соотечественников. Другое ассоциировано с ЕС уже свыше полувека, оно «перегорело» в своем желании влиться в семью европейских народов, оно вполне успешно вне границ еврозоны. Теперь эту успешность придется оплатить дополнительными взносами из европейских карманов.

В Анкаре еврокомиссары будут скорее просителями, чем партнерами. Восточное гостеприимство и дипломатический протокол будут соблюдены на высшем уровне, Турция далека от Австралии не только географически. Прозвучат уверения в совершеннейшем почтении, стремление к развитию стратегического партнерства и взаимовыгодных проектов получит новый импульс и т.д. Естественно, без санкционной конкретизации шагов себе в убыток. Подлинный же ответ Анкары на просьбы ЕС будет озвучен после начала работы стратегического газового хаба на турецкой территории. И этот ответ вряд ли придется по душе европейским бюджетам — «Ничего личного, просто бизнес».

P. S. Решив изучить документы о Южном Потоке через шесть лет после начала проекта, правительство Болгарии объявило о крайней заинтересованности в прокладке труб и сооружении компрессорных станций на своей земле. Чего премьер-министр страны будет лично требовать в Брюсселе, требовать уже после переноса газопровода за пределы болгарской юрисдикции.
Что имеем не храним, потерявши — плачем. Болгарский плач о многомиллиардных потерях будет обращен к деятелям, беззастенчиво имевшим суверенитет Софии на всех этапах ассоциаций и интеграций. Этот плач еще логичен, но уже бесполезен.

Даша Гасанова

Источник: grtribune.ru