О Светлане Мизери с надеждой и любовью

Разве можно про Светлану Мизери сказать «штучная актриса»? Или что она «на вес золота»? Мизери никак нельзя измерить таким образом, она сама по себе мера веса. Сама для себя. Для театра.

Все просто, она отдельная. Не такая, как все, никак не похожая на других. Не в общем ряду, одним словом. Но вот напишешь: «Мизери — звезда» — обидится. И, может, даже скажет: «Да, звезда — это что-то ярко вспыхнувшее, но поверхностное, затухающее. А я…»

«А я…» — это совершенно не в ее стиле. «Мы», «наш» — пожалуйста. Ох уж мне эта скромность! Просто она так умна — никогда не будет говорить сама о себе в превосходной степени.

Ну так мы скажем. Человек — это стиль? Конечно. Но человек — еще и биография. Знаменитую Школу-студию имени В.И.Немировича-Данченко она окончила в 1955 году. Ее сразу взяли во МХАТ и сразу в горьковские «Враги», где она сыграла Надю. Затем был «Забытый друг» Афанасия Салынского (дрессировщица Наташа) и… уход в только что созданный «Современник» вместе с друзьями-коллегами Олегом Ефремовым, Галиной Волчек и Игорем Квашой.

Знаете, кто была первой Вероникой? Той самой Вероникой из розовских «Вечно живых», по которым затем был поставлен Калатозовым великий фильм «Летят журавли». Да, первой Вероникой была Светлана Мизери, и никто другой. Дебют прошел в небольшом зале Школы-студии в ночь с 15 на 16 апреля 1956 года, в 0 часов 0 минут, в полночь. Она действительно открыла новую страницу для себя. Успех был колоссальный, зал неистовствовал. Действительно произошло чудо! Эксперимент, рождение нового после сталинского классического удушья. «Современник» — дитя оттепели, несомненно. «Современник» — это взгляд снизу, инициатива снизу, легкая поступь, адекватность времени и все равно возвращение к Станиславскому.

В тех первых «Вечно живых» с Мизери играли и Ефремов, и Волчек, и Толмачева, и Кваша, и Табаков. Совсем молодой еще Табаков… Вероника Мизери — чистая и трепетная девочка-ребенок поначалу, балованный подросток. Затем, в эвакуации, потеряв все и, казалось, предав, она напоминала раненую птицу, все еще пытающуюся подняться к небесам. А в конце — драма.

Она была из первых, тех, кто начинал. И немало больших ролей на сцене, и успех. Но в 1959 году Мизери уходит… Почему? Это ее тайна, о которой она не говорит никому.

Но уходит не в никуда, к Охлопкову. К великому Охлопкову в Театр Маяковского, ученику Мейерхольда. Он принял ее, он звал ее, он нашел ее. И вот «Иркутская история» Арбузова. Только что состоялась премьера в Вахтанговском, где заглавную роль Вальки сыграла Юлия Борисова. Именно Борисовой и посвятил Арбузов эту историю. Представляете, сразу после бенефиса великолепной Борисовой играть то же самое. Но Мизери — отдельная, ни с кем не сравнимая, вы уже поняли. Она совсем другая Валька, вся состоящая из греха. Грубая, активная, вульгарная, вся разрисованная косметикой. И вот так, на контрасте, на альтернативе, на полюсах, происходит перерождение, обращение к новой жизни. Здесь все было сыграно на эмоции, на характере, из огня да в полымя, что сильно отличалось от вахтанговской интерпретации. Вообще Мизери никогда не боялась нарушать привычный ритм, так знакомые краски, порой уходила, взлетала в такой космос и падала в такую бездну, что дух захватывало. И тем не менее при этом всегда отталкивалась от собственной актерской и человеческой природы. В ее репертуаре были и Погодин, и Вера Панова, и Шатров, и Брехт…

Но в 1967 году Охлопков после тяжелой длительной болезни уходит из жизни. Теперь в театре главный Андрей Александрович Гончаров, казалось бы, по стилистике, по духу абсолютно другой мастер. Он проповедует психологический театр, и при нем (так многие думали) Светлана Мизери должна была оставить свой романтизм навсегда.

Гончаров смотрел на актрису с совершенно иной стороны, с другого ракурса. Да, многим с ним было очень нелегко, ведь Гончаров был абсолютный фанатик театра и никому не давал поблажек. Да, у него, конечно, были любимчики (Армен Джигарханян, Наталья Гундарева), но Светлана Мизери оказалась примой и его мировосприятия, и его гениальных чудачеств. И вот уже Мизери — Ксантиппа, жена великого философа в «Беседах с Сократом» Эдварда Радзинского, Марта в политическом ревю «Интервью в Буэнос-Айресе» Генриха Боровика. А самое главное — она Стелла в «Трамвае «Желание» Теннесси Уильямса. Итак, Бланш — лучшая роль Светланы Немоляевой, Стелла — Мизери. Если еще добавить к этому, что Стенли Ковальского играл Джигарханян, то вы поймете, как блистал на сцене этот любовный проклятый треугольник, где каждый обуян бешеными страстями в диапазоне от святой жертвенности до ненависти.

Но и здесь произошел уход, который опять стал тайной. В 1980 году Светлана Мизери вдруг переходит в Театр Пушкина, вся театральная Москва обсуждала эту «рокировочку». Говорили даже, что причиной стал конфликт со звездой Маяковки Татьяной Дорониной, а на кону была роль, обещанная вначале Мизери, но сыгранная ее блистательной соперницей. Но и в Пушкинском Мизери вновь оказалась на первых ролях. Комиссар в «Оптимистической трагедии», Варвара Петровна в «Бесах», Элеонора в «Месье Амилькар платит»…

Новый переход Мизери совпал с наступлением новых времен. С тем самым переходным периодом, уже готовым упасть в бездну, когда искусство перестало выручать, да просто оказалось ненужным. Театр перешел на площади, его апофеоз был сыгран у Белого дома в августе 91-го, а потом началось безвременье. Но… счастливое безвременье, свободное, теперь никому не подотчетное. Когда можно было не кланяться, не падать ниц перед всемогущей цензурой, но просто организовывать себя, собираться в товарищество актеров, то есть быть и играть свободными. Только свобода всегда опасна, это мало кто тогда понимал. Творческие люди, из тех, кто остался в профессии (а многие же пошли в таксисты, в строители, в продавцы), ринулись зарабатывать шальные деньги, напрочь забыв о профессии, престиже, репутации.

Но были и те, для которых честь оказалась дороже. Директор Театра Пушкина Игорь Сиренко и Светлана Мизери, муж и жена, в начале 90-х основали театр «Сопричастность», маленький театр, где они оказались только с теми, кто в них поверил, и отстаивали честь искусства именно так, как его понимали. Название «Сопричастность» говорит само за себя. Казалось бы, здесь сохранили актерскую игру, режиссуру своей исконной станиславской сущности, но разве можно назвать этот театр консервативным? Никогда в жизни! Один пример. Спектакль «Кровавая свадьба» по Гарсия Лорке, поставленный Игорем Сиренко в 2000 году и выходящий до сих пор. Это совершенно необычное поэтическое существование артистов на сцене. Да разве это сцена?! Нет, арена, поле битвы, но только в душах героев. В страстных южных испанских душах, где вся жизнь поставлена на кон, где пан или пропал и где не бывает середины, а только белое и черное, но с какими расцветками! Мизери — мать, мудрая, чувственная и при этом совсем пропащая, а сам спектакль при всей трагичности — легкий, светлый даже, очерченный тончайшими психологическими линиями. О, что это за театр!

Светлана Мизери — первая актриса, народная артистка России — находится в прекрасной форме. Вернее, никогда не теряла ее, а каждый переход только добавлял ей новых красок и смыслов существования на Ее Величестве Сцене. Она играет, ставит спектакли, преподает, воспитывает, но всегда остается в тени, совсем не хочет выходить на первый план. Даже на поклонах она смущенно старается не концентрировать зрителя на себе, тут же уступая место другим, своим коллегам. Великая большая актриса. Очень хочется, чтобы мы чувствовали ее сопричастность. И отвечали ей тем же.